Опубликовано в: Военная быль № 63, 1963, с.12-15

Автор: Леонид Павлов.

Статья приводится с сокращениями, публикуется только часть, касающаяся проведения бала.

Ежегодный традиционный бал Морского Корпуса 6-го ноября был тесно связан со светской жизнью Санкт-Петербурга. Этим балом открывался зимний сезон увеселений и балов в бывшей Северной Пальмире. Этот бал любили, к этому балу привыкли, попасть на этот бал считалось честью. Шились новые туалеты. Сколько волнений, переживаний для юных сердец, ведь “этот бал морской, годами освященный, для многих был их первый, чудный бал…”

На пригласительных билетах было указано, что директор Морского Корпуса просит Вас почтить своим присутствием танцевальный вечер, который состоится в Морском Корпусе 6-го ноября такого-то года, и в конце стояло, что форма одежды — военным обыкновенная (подразумевалось сюртук с эполетами), а штатским — фрак. Танцы начинались в 9 час. вечера, съезд начинался несколько раньше, “и тысячью огней сверкая и горя, всех Корпус принимал 6-го ноября…”

Но принять всю массу гостей через парадный подъезд на Николаевской Набережной было невозможно. Поэтому “парадный съезд моторов и карет” частично направлялся к подъезду Морской академии, непосредственно примыкавшей к зданию Морского Корпуса.

И вот, по ярко освещенным лестницам, покрытым красными коврами, по длинным амфиладам парадно убранных помещений, “красавиц юных рой, сквозь строй кадет влюбленных, стремился в зал, где томный вальс звучал…”

Из аван-зала поток гостей проходил рядом комнат музея. Музей ярко освещен и привлекает внимание публики своими моделями кораблей разных эпох, моделями механизмов, пущенных в движение, картинами сражений, восковыми фигурами в различных формах. В переходах из помещения в помещение, по обеим сторонам дверей, стояли гиганты матросы гвардейского экипажа — кареглазые красавцы, дети благодатного русского юга, застывшие как изваяния. Столовый Зал залит светом бесчисленных огней. Блеск золота и серебра на мундирах, пестрота дамских туалетов, игра драгоценностей, отражение огней, — все это составляло волшебную картину начинающегося бала. Расположившийся на хорах большой оркестр Морского Корпуса, по знаку дирижера танцами, играет полонез из оперы “Жизнь за Царя”. Полонез — первый номер программы танцев, им всегда открывается бал. И кажется, что этим непревзойденно-изящным танцем отдается дань прошлому блеску прадедовских времен. В этом же зале, в пышных робах, в камзолах, в париках, с давно нами утерянной жеманной грацией, танцевали когда-то наши предки танец танцев — полонез.

Зал так огромен, что кроме главного дирижера еще несколько его помощников дирижируют в разных концах его. Около тысячи пар одновременно кружатся в вихре вальса. Вдоль стен на креслах и стульях отдыхают уставшие танцоры и любуется балом старшее поколение. Танцуют еще и в помещении старшей гардемаринской роты, где играет другой оркестр. Программа танцев строго соблюдается, время рассчитано… Море огней,  роскошь дамских туалетов, разнообразие форм военных, музыка, исполняемая полнозвучным оркестром с замечательным искусством, запах тонких духов, шум голосов, звон шпор, веселый женский смех, все вместе составляют великолепное зрелище и создает атмосферу блестящего праздника. Найти кого-либо в этом беспрерывно движущемся человеческом море можно лишь случайно.

Из танцевальных зал публика непрерывным потоком двигается по бесконечным коридорам, помещениям, залам и гостиным. Все искусно декорировано и создано трудами и талантами самих воспитанников. Вот гибнет “Титаник”. Талантливый художник и декоратор, искусным сочетанием световой игры, настолько реально изобразил страшную морскую трагедию, что публика долго задерживается в этом месте, выражая свое восхищение. Несколько дальше — долина Нила, пески, очертания пирамид и вечная загадка — Сфинкс в лучах заходящего солнца хранит известную лишь ему тайну прошедших тысячелетий. На повороте маяк. Вспышками своего огня он облегчает дивизиону миноносцев стремительный бег в шхерах. Помещение младшей кадетской роты превращено в древнюю русскую сказку. Тут Баба-Яга, Иван-Царевич, Серый волк, Жар-Птица. Мягкий полусвет, тишина. Царство нашего детства, нянино царство.

Скрытые зеленью зимних садов, тихо и мелодично играют балалаечные оркестры. Гроты, беседки, фонтаны, зимние сады чередуются с буфетными киосками, где гостям предлагаются освежительные напитки, мороженое, сладости.

Но вернемся в Столовый зал. Там бал в полном разгаре. наступает время котильона. Ежегодно публику ожидает новый сюрприз. Тушится главный свет, зал пронизывают лучи прожекторов, освещаются хоры. На хорах устроены шлюпбалки, как на кораблях. на шлюпбалках висит искусно сделанный из дерева и картона паровой катер. На катере рулевой и прислуга все в белой форме. Раздается команда, свистки унтер-офицерских дудок, и катер плавно спускается на паркет зала. Катер разворачивается (малыши кадеты спрятаны внутри) и движется кругом по залу, затем останавливается посередине. Море оживленных лиц, смех, шутки. С катера бросают в публику котильонные значки, бомбоньерки, летит серпантин.

Другой бал. Вместо катера — колесница Нептуна, окруженная нимфами и наядами. У ног Нептуна, важно восседающего на колеснице, красавица Венера. Она мило улыбаясь раздает цветы и значки. И так из года в год. Котильон продолжается долго, это сфера ловкости и изобретательности дирижеров. Одна фигура следует за другой, неутомимость танцоров кажется безграничной. Но всему бывает конец. Близится и конец бала. Уже уехало большинство начальствующих лиц. Зал пустеет, вереница усталых гостей движется к раздевалкам. Начинается разъезд.

Полиция направляет поток автомобилей, карет и экипажей во все стороны от подъезда Морского Корпуса. Море огней на улицах, но огни в окнах Корпуса постепенно гаснут и скоро все огромное здание погружается во мрак и тишину.