Московский листок, 1903, №62, 3 марта, с.3 ^[1]

Я искренне порадовался, прочтя вчера в петербургских газетах нижеследующую заметку: «Родители и родственники учащихся в женской гимназии Лохвицкой-Скалон и на курсах при этой гимназии, помещавшейся рядом с танцклассом В. Давингофа, закрытом градоначальником г. Клейгельсом, поднесли г. Клейгесу адрес, покрытый многочисленными подписями высокопоставленных лиц»…

Значит, есть еще родители, которым дорого будущее их детей!

Значит, есть еще люди, понимающие, что даже соседство с танцклассом безусловно гибельно для еще не сформировавшихся юнцов и девиц.

Повторяю, петербургские родители восстали против одной только близости танцкласса к гимназии, куда ходят порядочные дети.

Заметьте, родители благодарят градоначальника уже за то, что он закрыл танцевальное заведение, только находившееся поблизости с гимназией.

Вы понимаете, что о посещении детьми этих родителей давингофовского танцкласса не могло быть и речи. Нет, петербургские родители строже московских. Они понимают, что танцкласс не должен находиться даже на той улице, по которой ежедневно ходят в гимназию их дочери.

Ибо танцкласс — «Порча, чума и язва здешних мест».

И г. Клейгельс закрывает зловредный танцкласс, а счастливые родители подносят ему за это благодарственный адрес.

Московские «родители и родственники» индифферентно относятся к своим чадам.

Для них не только безразлична близость того или другого танцевального заведения, — нет, более того: они снисходительно относятся даже к самому посещению танцклассов их детьми.

Вот почему дети и подростки обоего пола составляют в московских танцклассах преобладающий элемент…

— Ах, вы опять о танцклассах? — спрашивает читатель.

Опять и опять… пока сил моих хватит буду писать об этом зле, пускающем все глубже и глубже свои корни.

Все танцклассы должны быть закрыты и раз навсегда уничтожены.

За это говорят сотни и тысячи ваших детей, милостивые государи, гибнущих в тлетворной атмосфере танцклассов — этих рассадников всевозможных пороков.

Да, да, пороков и дурных инстинктов! И сколько бы мне не доказывали, что в танцклассах «только танцуют», я, с пеной у рта, буду доказывать, что в танцклассах не танцуют, а… развращают подростков.

Вы желаете наглядных примеров… но практика, как вы сами знаете, кишит ими.

Возьмите, наконец, любого юношу и девицу, никогда не бывавших в танцклассе, и других, уже вкусивших прелесть «практических вечеров» у танцмейстеров.

Вы отличите их уже по одному внешнему виду. Подростки-посетители танцклассов наглы и самоуверенны; для них не существует никаких авторитетов, кроме их личных взглядов и желаний.

Девушки уже не потупляют невинно свои взоры, нет, — это уже женщины, томно вздыхающие, нервничающие, мечтающие о счастье с «любимым человеком».

А этот «любимый человек» — безусый юнец, уже разочарован и уже «изменяет» одной девчонке для другой.

Этот безусый «человек», который второе полугодие не может выбраться из двойки по географии, с цинизмом заявляет, что он «пьет потому, чьто потерял веру в женщин»… и таскает из дому мелкие вещи, чтобы иметь возможность явиться в танцкласс в новых лакированных ботинках.

В свою очередь, не сформировавшаяся девица является в танцкласс возбужденной, потому что она «жаждет любви», а «Петя на зло кокетничает с ее подругой».

А танцы? Какие там танцы! Танцы у большинства московских танцмейстеров только ширмы…

Нет другого такого места, где бы юноши и девицы могли так непринужденно вести себя, как на этих практических вечерах.

«Старших» здесь нет, контроля никакого…и дети радостно изображают из себя взрослых, перенимая все их недостатки.

Дети лгут, кривляются, ломаются… здесь, в танцклассах это вполне возможно. Танцмейстеры это все поощряют, во-первых, потомук, что танцмейстер вовсе не обязан следить за нравственностью своих учеников, во-вторых, и это главная причина — в интересах танцмейстера предоставлять подросткам полную свободу действий.

Дети всегда предпочтут тот танцкласс, где их ни в чем не ограничивают.

Все это ясно, как Божий день, но танцклассы все-таки существуют.

До каких же пор?!?

Эр.