Отголоски дня. Московский листок, 1903, № 36, стр. 3 ^[1]

Я думаю, стенам Благородного собрания редко приходится краснеть так, как они должны были краснеть в минувшее воскресенье — во время бала А. А. Цармана.

Я нарочно пошел на этот, — простите за выражение, — бал, горя желанием воочию убедиться в том, о чем говорил в разное время, когда писал о московских танцмейстерах и их танцклассах.

Увы, — то, что мне пришлось увидеть на этом балу, превзошло все мои ожидания, и я мог только удивляться, — с одной стороны, что подобные балы разрешаются, с другой — что они происходят в БЛАГОРОДНОМ собрании, между тем, как для них следовало бы отводить место где-нибудь далеко за городом, на свалках.

Да не подумают г. Царман и ему подобные танцевальных дел мастера, что я завидую его успехам или же желаю бить его по карману.

Нет, пошли ему Аллах всяческого преуспеяния в танцевальных делах! По мне пусть он устраивает ежегодно хоть три десятка таких же балов; но я не могу умолчать о преобладающей на этих балах публике: детях, подростках и всякого рода учащихся.

На этих несчастных цармановские балы, являющиеся результатом тех «практических вечеров», о которых было столько говорено во время процесса Кара, на детей и подростков, говорю я, эти балы оказывают самое разлагающее действие.

Мне скажут: но ведь на этих вечерах танцуют?!

Совершенно верно. Но обратите внимание, как танцуют, кто танцует и каковы самые танцы.

В последнем шустерклубе, публика которого состоит из расходившихся лакеев и загулявших приказчиков, вы не увидите более неприличных танцев.

Ну, вот, «бал» А. А. Цармана. Танцуют подростки обоего пола и совсем крохотные дети.

К стыду неведомых мне родителей, я видел танцующим, в первом часу ночи, трехлетнего ребенка.

Танцуют и всякого рода учащиеся… Учащиеся производят на этих балах самое гнусное и удручающее впечатление, демонстрируя перед посторонними зрителями все, чему их учили в продолжении целого года на «практических вечерах» — у танцмейстера на дому.

Теперь вот они здесь, в стенах Благородного собрания, — смотрите и любуйтесь.

Прежде всего, прошу обратить внимание на хлыщеватые физиономии этих учащихся и на их шутовские костюмы.

Вместо свободных ученических блуз — кавалерийские тужурки, стянутые в талии до того, что из человека дух выпирает, и ослиные хомуты-воротнички, доходящие до висков.

Такие же хомуты до плеч — вместо поясов и белый кант по черному борту тужурки.

Невозможно узкие брюки, непременно со штрипками, завершают туалет.

На груди у такого юнца болтается десяток каких-то жетонов, в руке зеркальце и веер.

И таких юнцов сотни. Стоят они у колонн, сгорбившись в три погибели, позевывая, пренебрежительно озирают подростков-девиц.

Каждый юнец старается при этом выглядеть расслабленным и разочарованным, потому, «это нравится женщинам».

Тут же и «женщины», — такие же подростки, — любящие (помните процесс Кара?!) «пудрить волосы и носить большие декольте»

Я обратил особое внимание на одного юнца в грязненькой и старенькой тужурке. Бедненький и, по-видимому, скромный мальчик, но зловредный микроб практических вечеров коснулся уже и его.

К своим бахромчатым брюкам мальчик этот поспешил приделать штрипки, — чтобы хоть сколько-нибудь походить на остальных юнцов кавалерийского типа.

Повторяю, внешний вид этого мальчика самый скромный, но мальчуган явно насилует себя, стараясь выглядеть наглым и чересчур смелым.

Заложив руки в карманы, из которых спускаются чуть ли не до самых колен неприличные цепочки с массою всяких брелков, зевая и покачиваясь, юнцы подходят к девицам.

— Протанцуем, что ли? — снисходительно вопрошает юнец, давая понять даме, что своим предложением он оказывает ей величайшую милость.

Девушка-подросток привстает, наглый мальчуган зевает вторично и… танцы начинаются.

Но какие танцы?! Кавалер к даме и обратно — стоят спиной. Право-же, между жителями разных полушарий более общего, нежели между цармановскими кавалерами и дамами.

Так друг к другу спиной и танцуют, принимая самые неприличные позы, производя самые вульгарные телодвижения.

Со стороны стыдно смотреть, как исполняет молодежь новейшие танцы!

Эти вздрагивания плеч, эта пляска живота, сопровождаемые прищелкиванием языка и пальцами?!

И потом, эта манера кавалеров держаться с дамами.

С одного уже давно катится градом пот, но он продолжает танцевать. обтирая платком голову и затылок и, в конце-концов, закладывает платок за шею и утирается уже локтем.

Другой держит руку своей дамы вместе со своей у себя за поясом, третий, вместо того, чтобы бережно держать даму за талию, стиснул кулак и уцепился в ее плечо, оставляя на нежного цвета туалете пять грязных пальцев.

Уверяю же вас, последний лакей держится во время танцев галантнее с соседской горничной, нежели юноши и девицы на этих танцмейстерских, донельзя грязный и буквально неприличных, балах.

Эр.