Дирекция Императорских театров предложила г. Царману, состоящему на службе в балете Большого театра, упразднить происходившие у него на дому «практические вечера», которые сыграли такую роковую роль в жизни Кара.

Несомненно, дирекция Императорских театров не ограничится одним этим благотворительным почином и сделает аналогичные «предложения» всем московским танцмейстерам, состоящим на казенной службе.

Не позабудут, вероятно, те, кому ведать надлежит, и о танцмейстерах, не состоящих в балете Большого театра; и этим, должно полагать, будет «предложено» упразднить «практические вечера», способствующие растлению и порче нравов.

Мне, например, достоверно известно, что в одном танцклассе имеется «задняя комнатка», где мальчикам и девочкам продают всевозможные крепкие напитки. Кстати, приведу мнение одного старого и заслуженного танцовщика о современных танцмейстерах и преподаваемых ими танцах.

— Что такое современные уроки танцев? — сказал он мне на днях. — Вы скажете, это — веселое, безобидное и красивое препровождение времени? Ничего подобного!

Вглядитесь во все новейшие салонные танцы, исполняемые и у танцмейстеров на балу и затем — на устраиваемых ими же публичных балах.

Все эти «Казачки», «па д’эспань», «чардаши», «миньоны» и проч., и проч…! Что может быть неприличнее и вульгарнее этих танцев? Неуклюжие движения, дикие прыжки, бесцельные размахивания руками над головой… Вместо прежних мягких, красивых поз и стильных, грациозных телодвижений, словом, вместо прежних танцев, построенных на эстетических началах и освященных вековыми принципами благородства и пристойности, — теперь безобразная вакханалия.

Вот проходит юноша, непрестанно размахивая руками, словно бы он изображал ветряную мельницу. Другой неприлично присядает, точно окунается в воду, третий извивается змеей, попеременно выпячивая то спину, то живот, четвертый топочет ногами, словно расходившийся пьяный мастеровой…

И все это называется «новейшими фигурами» в модных танцах.

В прежнее время таких танцоров не пустили бы на порог мало-мальски порядочного дома, а теперь… теперь нет ни единого бала, на котором бы не совершалась эта бесшабашная, дикая оргия.

Как танцевали прежде, ну, например, мазурку, этот красивейший танец!

Как изящны были пары танцующих! Как благородно держал кавалер руку своей дамы! Он — весь внимание и осторожность. Он почтительно любуется своей дамой и гордится честью танцевать с нею…

Теперь же во время танцев кавалеры обходятся с дамами как расходившиеся кучера с подвыпившими кухарками.

Даму дергают за руку, за локоть и повыше локтя, неприлично обхватывают талию, перебрасывают с рук на руки.

«Кавалеры» портят даме прическу, рвут на ней платье и совершенно не понимают, что своим неуклюжим ухарством лакейского пошиба они только шокируют даму.

Все смешалось в современных «модных» танцах. Мужчины утратили всякое представление о приличии вообще и об уважении к женщине в частности; дамы, в свою очередь, забыли всякую стыдливость и допускают проделывать вокруг себя и над собой самые вульгарные и непозволительные курбеты.

Вот они все эти «модные» танцы, превращающие танцующих: юношей — в разнузданных лакеев, девиц — в каких-то кафешантанных певичек.

Я не преувеличиваю. Когда прежде танцующая дама или девушка позволила бы себе так высоко поднимать ноги, как это делается теперь? А руки?… Прежде правая рука у дамы слегка поддерживала юбку, — теперь эта рука с сжатым кулаком обращена вверх, словно дама собирается затеять драку.

В прежних танцах корпус у дамы всегда оставался непринужденно прямым; если же дама и покачивалась, то делала это слегка, обнаруживая грациозную женственность, а не разухабистость, как теперь. Ведь все эти слишком свободные телодвижения и вульгарные позы ведут к излишней фамильярности, а последняя ведет и к совсем нежелательным результатам…

Вот жалуются, что в последнее время в Москве развелось множество уличных дон-жуанов, позволяющих себе неприличные выходки по отношению к дамам и девицам.

Что же тут мудреного, если и на любом балу или танцевальном вечере открыто и на виду у всех, в том числе и родителей девушки, танцующий с нею кавалер неизвестного звания проделывает со своей дамой самые непристойные па, которые, конеыно, только шокируют даму. Но девушка относится ко всему этому, по-видимому, равнодушно. Спокойно относятся и родители, очевидно не понимающие, что и эти танцы, и эти сомнительные, явившиеся неизвестно откуда, кавалеры оказывают на молодую девушку вредное разлагающее влияние.

Вот почему я категорически утверждаю, что уже самый характер так называемых «новейших», «модных» танцев способствует порче и растлению нравов юношей и девиц.

А кто преподает у нас танцы? Кто такие все эти танцмейстеры или, по крайней мере, большинство их? Алчные спекулянты, ищущие только наживы и ничем для достижения своих целей не брезгующие. Что им Терпсихора и что они Терпсихоре? Большинство танцмейстеров не умеет отличить светского салона от грязного кабака, не знает, где кончается благопристойность и начинается вульгарный разгул… Судите же, что видят и слышат юнцы и девицы, посещающие «практические вечера» у этих танцмейстеров?!?

Эр.
Московский листок, 1902, №100, стр. 3.